Фото: Александра Астахова
В четвертый из дней от начала декабря в московском клубе «16 тонн» произошла первая презентация нового альбома «Никуда» Алексея Паперного – поэта и музыканта, автора и исполнителя песен в жанре, который вот уже лет этак двадцать пять пытаются определить журналисты, критики и просто те, кто слушает и подпевает, да все не выходит. Потому как этот жанр, уже успевший за эти четверть века не раз измениться, и в отдельных случаях до неузнаваемости, я бы так и назвал: Паперный.
Впрочем, с «неузнаваемостью» я, пожалуй, погорячился: все равно же это узнаваемая неузнаваемость – Паперный. И ведь, наверное, невыразимо трудное это умение – меняясь и развиваясь, оставаться собой. Не всем дается. Я вот только учусь.
Через 20 дней после той, первой презентации, в ближайшую субботу, 24 декабря, пройдет новая презентация диска «Никуда» – в родном клубе Алексея Паперного «Китайский летчик Джао Да».
Почему именно в таком порядке? Почему не сразу в «Летчике»? Да по причине вполне прагматической: не вместил бы сотни желающих небольшой подвальчик у метро «Китай-город», старейший в нашем городе клуб (недавно мы отмечали его 17-летие), куда всегда ходила, ходит и будет ходить московская интеллигенция – люди, независимо от своего возраста (а тут, за столиками, всегда увидишь и 18-летних, и их условных бабушек-дедушек), которым не просто потребно «выпить-закусить-музычку послушать», а побыть в родной для них атмосфере любви и душевного тепла.
Вспомним, что и презентация предыдущего альбома Алексея «Весна» проходила 8 лет назад в другом, весьма пафосном клубе «В-2». Ну да, 8 лет назад. Так давно. Ты почему молчал так долго, Леша?
А он не молчал. Написал три пьесы, создав по ним три замечательных спектакля. Для меня они стали чем-то вроде триединства любовного акта: робкая, отзывчивая нежность прикосновения к чувству в «Реке», страсть «Четырех пьес», не умещающаяся в узком жерле между эросом и танатосом, и «Август» как пик наслаждения, утоления жажды, которое все равно же в основе своей – драматично. Потому что любовь – это всегда ломка судеб, разлом жизни.
Да, собственно, о том и все песни Паперного: что такое любовь? Вопрос-то – ключевой со времен Петрарки, Шекспира, Пушкина. Из тех, на которые нет и не будет ответа. Да и не дело это для творца – давать ответы. Он задает вопросы. Вопросы к Богу.
Что такое любовь? «Они дрались за женщину в уборной»? – «Если петух не устроит истерику, крепко обнимемся, будем лежать»? – «Выкинь ромашки в мусорный бак! Он же самый обычный м…к»? – «В глазах у Синтии… О, Синтия, о, Синтия, любовь моя!»? – «Мы ведь оба из Уэльса, тра-ля-ля-ля-ля-ля»? – «У ней зеленые глаза и черные колготки. Она – любимая моя!»? Все это Паперный разных «эпох».
Да, он менялся, и внешне – именно музыкально! – вроде очень даже изменился за эти 8 лет. Перешел с акустической на электрогитару, усложнил, ужесточил звук в новых песнях, поменял – также в сторону усиления музыкальных акцентов – аранжировку многих песен старых. Изменился и состав группы «Паперный Т. А.. М…»: их теперь осталось только трое – соло-гитара, бас-гитара и ударные. Однако мессидж Паперного, адресованный зрителю-слушателю… но, наверное, все же, в первую очередь, не нам с вами, смертным, а Всевышнему, остался тот же: мир без любви не выживет. И в стихах это послание миру, и в музыке. Ну, я, по крайней мере, вновь и вновь читаю, вижу, слышу его именно таким, а не другим. Вам кажется иначе? А я и не претендую на истину в последней инстанции. Каждый слышит, как он дышит.
Кстати, об исполнительском составе группы. Он, с одной стороны, вроде как ужался – до трио. Но с другой – очень даже расширился. Нет, я не о тех, в основном, девочках-поклонницах (впрочем, среди них подчас вдруг несуразно мелькают и некие солидные дяденьки, чем-то напоминающие автора этих строк), которые, стоя перед сценой, почти всегда подпевают Лёше да еще и пританцовывают. Наверное, это ему мешает… Но не обессудь, Алексей! Как сдержаться? Ты же знаешь, что это очень непросто – сдерживать любовь.
На концерте в «16 тоннах», прошедшем, замечу, с фурором (да простит мне читатель некоторую высокопарность), была еще и «группа поддержки» – «мой народный хор», как определил ее сам Алексей. Дело в том, что средства на диск «Никуда», несмотря на странное название, более чем оптимистический (чтобы понять это, достаточно послушать песню, давшую альбому название), и к этому оптимизму Паперный шел, поверьте, непростой дорогой, так вот средства на этот альбом собирались на портале Planeta, и одним из лотов было участие внесшего свою лепту в студийной записи диска – в составе «группы подпевки». Эту возможность получили несколько человек, среди которых и маленькая девочка, и взрослый мужчина, и девушка-итальянка. И так это понравилось Леше, что он предложил спеть своей новой «команде» и на первой презентации.
Будет ли она на второй? Придем в субботу в «Летчик» – узнаем. В «Китайском летчике Джао Да» вообще каждый раз узнаешь что-то новое. Я вот уже 10 лет сюда хожу (на днях с трепетом душевным ожидаю «юбилей» моей дружбы с клубом и его основателями) – с каждый раз какое-то радостное открытие.
Возможно, в эту субботу мы опять откроем что-то новое в узнаваемом до неузнаваемости Алексее Паперном.
Константин Исааков